Однако это не совсем так. Условия боевой действительности – тактика таранных копейных сшибок железных сомкнутых строев в рыцарских столкновениях на Западе, противостояние атакам летучей степной конницы под густым градом стрел на Юге и Востоке – постоянно заставляли как воинов, так и оружейников искать соответствующие формы доспехов, включая полную защиту головы и лица.
Рис.1 Шлем из Вальсгарде-8 (фотография из книги Peuple nordique)
Наиболее раннее появление на Руси наголовий с круговой кольчужной бармицей, привешенной к венцу шлема, а спереди пришнурованной к нижнему краю стальной полумаски, можно предполагать не позднее 10 столетия на шлемах скандинавского типа (например, шлема из Гьермундбю, Норвегия). Это подтверждается находкой в Киеве фрагмента полумаски, очень похожей на полумаску шлема из Гьермундбю. Эти шлемы восходят к более ранним образцам «Вендельского периода» (например, знаменитый шлем из Вальсгарде, Швеция, см. рис.1). Вполне естественно предположить, что такие шлемы могли быть занесены на Русь служилыми варяжскими дружинами или отрядом следующих в Царьград викингов. Наиболее вероятно, однако, что у большинства таких шлемов кольчужная бармица не подвешивалась к полумаске (либо ее вообще не было), оставляя нижнюю часть лица открытой.

Более четкие свидетельства использования закрытых боевых наголовий фиксируются с появлением и развитием постоянного воинского служилого контингента – конных княжеских и боярских дружин удельного периода – с 12 в., когда они входят в плотный боевой контакт с бесчисленными ордами степных соседей: торков и половцев. Так, по летописным источникам, под 1151 г. известен случай, когда воины киевского князя Изяслава Мстиславича, не узнав его, раненого, под закрытым шлемом и приняв за вражеского командира, стали наносить ему удары мечом, разрубив шлем "до лба".2